Гостиница, вернее, общежитие гостиничного типа на Садовой мне хорошо знакомо. Я останавливался здесь раньше, будучи проездом в Санкт-Петербурге. Снимал отдельный номер. Сервис приемлемый, цена хорошая. Есть все, что нужно путешественнику: душ, кухня, кровать. Меня встретил огромных размеров дагестанец. Осведомившись о цели прибытия, отксерокопировал паспорт и проводил до комнаты. На этот раз, я поселился в общем номере. Подозревая, что может происходить в общежитии в праздничный день, я попросил разместить меня, где потише.
— У нас вэздэ тыхо, — спокойно и уверенно ответил дагестанец.
По телосложению и по походке я догадался, что он борец.
— Борец? — всё-таки уточнил я.
— Мастэр спорта, брат — подтвердил дагестанец.
Значит, за порядком в общежитии следит он. Это хорошо.
В комнате было пять двухъярусных кроватей. Они были расставлены по периметру вдоль стен. На противоположной стене от двери — серый квадрат окна. За окном рыночная площадь и вид крашенных жестяных крыш. В этом есть какой-то особый, непередаваемый питерский колорит. В коридоре рядом со входной дверью закипал электрический чайник. В общем, жить можно. Я занял свободную кровать.
Постояльцев в комнате было двое. На одной из кроватей, отвернувшись к стене, спал пожилой мужчина. А на кровати напротив сидел пожилой аксакал. Он внимательно наблюдал, как я доставал и раскладывал на кровати вещи. «Дед!» — протянул он мне руку. — «Я из Чечни. Меня все зовут Дед. Наверное, потому что я здесь самый старый». И я понял, что здешние постояльцы живут здесь уже не один день — постоянные жильцы.
Вскоре, появились и остальные обитатели комнаты. По случаю праздника, они были изрядно под шафе. Громкие голоса и запах алкоголя неожиданно ворвались в комнату и заполнили всё её скромное пространство. Я уже принял душ, расстелил постель, заварил чай и собирался сделать заняться путевыми заметками. Хотелось пораньше лечь спать. Утренняя электричка с Финского вокзала должна увезти меня дальше, в Выборг — цели моей поездки. Проспать нельзя.
Когда собрались все постояльцы, начался настоящий бедлам. Я сразу решил ни во что не вмешиваться. От водки и куры-гриль я отказался и занял позицию наблюдателя. Это было настоящее шоу. Поистине, крупные города способны создавать феерические коктейли из людей и смешивать разные, и даже опасные социальные ингредиенты. Среди постояльцев был рыбак-браконьер с Сахалина, который утверждал, что он — Шаман, и его завербовали спецслужбы, чтобы проводить опыты бесконтактного боя и гипноза. Он отчаянно требовал принести два стула, чтобы он смог продемонстрировать каталептический мост
*. Стульев ему не дали и он от этого очень расстроился. Был уже знакомый мне чеченец Дед, который изобрёл собственную религию и активно её проповедовал. В отличие от остальных, водку он не пил и, кроме проповедей, ничем других не беспокоил. Был и простой парень из Рязани, который немного шепелявил и вовсю уплетал курицу-гриль. Он так ею восхищался, что казалось, кроме курицы, его ничего не интересует. Пожилой мужчина продолжал спать, отвернувшись к стене.
[*] Каталептический мост - один из способов демонстрации феномена каталепсии всего тела. Человека вводят в гипноз, его мышцы деревенеют, и он может свободно лежать между двумя стульями, как бревно. Было всё: анекдоты, тосты, запретное курение в туалете, водка из мыльницы, истории из жизни, обсуждение теленовостей. Споры, политика, религия — всё смешалось в жгучем коктейле. Роль наблюдателя меня вполне устраивала. Я только мотал головой, в знак отказа от предлагаемого очередного «аттракциона». Публика продолжала развлекаться. Периодически, в комнату наведывался бородатый чеченец в голубом спортивном костюме. Он перекидывался парой слов с аксакалом на кавказском наречии, известном только им одним и, ехидно улыбаясь, удалялся восвояси. В довершение ко всему компания отправилась в магазин за водкой. Я воспользовался этим моментом, чтобы забраться в постель и уснуть.
Когда меня разбудил будильник, постояльцы спали. Только пожилой Дед сидел на кровати. Я тихо собрался и помахал ему рукой в знак прощания. Он ответил слабым движением век. Похоже, он не спал всю ночь, пребывая в своей религии. Пожилой мужчина продолжал спать, отвернувшись лицом к стене. В окне над зданием рынка уже появилась треть рассветного солнечного диска. Я открыл дверь и вышел из комнаты, приютившей меня на одну петербургскую ночь.
Бодрым шагом вышел из парадной на уже убранную и, сиявшую каменным блеском, булыжную мостовую. Дома, прохожие, автомобили — всё вокруг имело сонный вид. Я же, наоборот, торопился — до отхода электрички на Выборг времени оставалось в обрез.