Объявлений по громкой связи на «Родине» было много, даже через чур. С девяти утра до одиннадцати ночи, до самого отбоя громкоговорители в каютах, коридорах, на прогулочной палубе не смолкали: транслировали музыку, в основном, хиты 90-х.
Порой, музыка с щелчком резко смолкала. В динамике с десять секунд слышалось нарастающее шипение, словно налаживали связь с какой-то далёкой планетой. Когда шум достигал изрядной громкости, интрига создана, следовало причмокивание, иногда, откашливание, и звучало голосовое объявление. После, шипение плавно пропадало из эфира, и вдруг ухала музыка, с прерванного места.
Объявления всегда делали вживую. То первый помощник объявлял, что подходим к причалу Берёзово, или что до отхода теплохода осталось десять минут и просил провожающих покинуть судно. То сообщали об открытии библиотеки на верхней палубе. То звучали команды, вроде: «Боцману на бак», «Швартовы! Средний!» или «Команде отдыхать».
Один и тот же женский голос, видимо, из стряпух, неизменно, утром днём и вечером приглашал пассажиров в столовую — подкрепиться. Причём, голос непременно сообщал, что даёт объявление от коллектива работников кухни. Сообщения эти всегда завершались фразой: «Приходите! Будем рады вас обслужить».
Однажды этот женский голос, сильно нетрезвый, поздравил команду теплохода с днём речника и зачитал стихотворение, запинаясь и «экая», видимо по бумажке. Я взглянул на часы — три ночи. С утра не верил, думал, приснилось. На всякий случай спросил сокаютников: трое глубокой ночью слышали стихи про отважных речников. Двое других крепко спали и не просыпались. И ещё один, с похмелья — не мог утверждать, но вроде тоже слышал «голоса».