Тепловоз
Внимательный читатель заметит на крыше тепловоза снеговую шапку. Она к месту: в отстой попали зимние, снежные зарисовки. А что делать, случаются в наших краях суровые зимы. Я долго думал, как давать такие рассказы. Если человек почтёт рассказ летом, как он его воспримет?
Выход подсказал Владимир Ильич Ленин из Рыбинска. В каждом, без исключений российском городе установлен памятник вождю. Есть он и в Рыбинске, но не такой, как все – особенный: Ленин запечатлён в пальто с каракулевым воротником и шапке-ушанке. Зимой тёплая одежда — это хорошо. Смотришь на памятник, и самому тепло. Но представьте себе, как комично выглядит Ленин в знойный июльский день в шапке и запахнутом пальто — без улыбки не взглянешь. А Ильичу, кажется, ничего: стоит себе, даже чуть улыбается. Вот если так давать тексты, уверенно, с самоиронией, подумал я. Только подумал, и тут же случай…
С начала недели задалась весенняя погода. На платформе в ожидании электрички люди жмурятся от восходящего солнца. Столбы контактной сети разлиновали асфальт продолговатыми тенями. День обещает быть жарким — лето приближается. И вдруг... снеговик. Внезапно. Разумеется, ненастоящий — изображён на полиэтиленовом пакете. Знаете, бывают такие новогодние пакеты для подарков. Наверное, человек опаздывал, схватил первый попавшийся пакет без разбора. Снеговик слеплен из голубого снега. Нос из морковки. На голове – ведро. Руки-ветки разлапились в стороны. И надпись под изображением, чтобы уже никаких сомнений: «С Новым Годом!» Необычно. Забавно. Интересно.
Вот я и решил: должен быть раздел для всех времён года и на все времена. Этот раздел здесь, в Тепловозе. И не удивляйтесь резким перепадам погоды: из знойного лета в промёрзший вагон, и обратно. Для Тепловоза — это норма.
Выход подсказал Владимир Ильич Ленин из Рыбинска. В каждом, без исключений российском городе установлен памятник вождю. Есть он и в Рыбинске, но не такой, как все – особенный: Ленин запечатлён в пальто с каракулевым воротником и шапке-ушанке. Зимой тёплая одежда — это хорошо. Смотришь на памятник, и самому тепло. Но представьте себе, как комично выглядит Ленин в знойный июльский день в шапке и запахнутом пальто — без улыбки не взглянешь. А Ильичу, кажется, ничего: стоит себе, даже чуть улыбается. Вот если так давать тексты, уверенно, с самоиронией, подумал я. Только подумал, и тут же случай…
С начала недели задалась весенняя погода. На платформе в ожидании электрички люди жмурятся от восходящего солнца. Столбы контактной сети разлиновали асфальт продолговатыми тенями. День обещает быть жарким — лето приближается. И вдруг... снеговик. Внезапно. Разумеется, ненастоящий — изображён на полиэтиленовом пакете. Знаете, бывают такие новогодние пакеты для подарков. Наверное, человек опаздывал, схватил первый попавшийся пакет без разбора. Снеговик слеплен из голубого снега. Нос из морковки. На голове – ведро. Руки-ветки разлапились в стороны. И надпись под изображением, чтобы уже никаких сомнений: «С Новым Годом!» Необычно. Забавно. Интересно.
Вот я и решил: должен быть раздел для всех времён года и на все времена. Этот раздел здесь, в Тепловозе. И не удивляйтесь резким перепадам погоды: из знойного лета в промёрзший вагон, и обратно. Для Тепловоза — это норма.
Не отапливается
С мороза да в промёрзший вагон электрички
«Уважаемые пассажиры! — гремит голос машиниста из динамиков под потолком вагона. — Первый и второй вагоны по ходу движения не отапливаются, проходите в другие вагоны».
Да куда там проходить, если электричка переполнена. С ночи трещит мороз. На станцию идёшь, под ногами скрип, аж в воздухе звенит. Хочется скорее в тепло. А тут такой «сюрприз» — промёрзший вагон.
В других вагонах тоже несладко. Люди сидят в капюшонах, шапках, кутаются в шарфы. А в первых двух вагонах всё замёрзло: пар от дыхания, иней на стёклах.
Дорогой, на остановках в вагон входят замёрзшие люди. У мужчин, что носят усы, с кончиков усов свисают звенящие сосульки — надышали на морозе. На станциях, где есть вокзал или турникетный зал, ожидающие пассажиры ещё могут погреться, им — ничего.
Да куда там проходить, если электричка переполнена. С ночи трещит мороз. На станцию идёшь, под ногами скрип, аж в воздухе звенит. Хочется скорее в тепло. А тут такой «сюрприз» — промёрзший вагон.
В других вагонах тоже несладко. Люди сидят в капюшонах, шапках, кутаются в шарфы. А в первых двух вагонах всё замёрзло: пар от дыхания, иней на стёклах.
Дорогой, на остановках в вагон входят замёрзшие люди. У мужчин, что носят усы, с кончиков усов свисают звенящие сосульки — надышали на морозе. На станциях, где есть вокзал или турникетный зал, ожидающие пассажиры ещё могут погреться, им — ничего.
А на других станциях: платформа, продуваемая ветрами, щит с расписанием да одинокий фонарь. Там люди намёрзлись пока ждали электричку. Ждали с надеждой отогреться. Разочарование и взгляды вошедших тускнут при виде заиндевевших стёкол вагона.
Перейти в другой вагон — там всё битком, кто ж пустит. И поднимается, клубится пар от дыхания. Теплится ещё надежда: сейчас включат отопление, оттают окна, нагреются сиденья. И голос машиниста из динамиков убивает эту надежду: «Первый и второй вагоны не отапливаются…»
Перейти в другой вагон — там всё битком, кто ж пустит. И поднимается, клубится пар от дыхания. Теплится ещё надежда: сейчас включат отопление, оттают окна, нагреются сиденья. И голос машиниста из динамиков убивает эту надежду: «Первый и второй вагоны не отапливаются…»
Первомай Первомай
Пора шашлыков, велопрогулок и субботников. Хотя, про субботники - в другой раз...
Погода — блеск. Прямо скажем, повезло. На моей памяти и майский снег, и ливни первого мая. Да такие, что носу из дома не кажешь. А сегодня выдался тёплый, солнечный денёк. Да ещё после весенних дождей и холодов. На контрасте перемена погоды ощущается особо и радует вдвойне.
В такой день хорошо отправиться на велопрогулку. Достать запылившийся за зиму велик, оттереть от пыли, подкачать шины. И дать, наконец, пробный круг вокруг дома.
— Трыть-трыть… — жалобно трещит трансмиссия.
— Что такое?!
— Неисправность.
— Откуда?! Ведь осенью всё было в порядке!
— …
Не должна техника стоять. Застоялась, и вот уже что-то трещит. Нужно срочно мастеру показаться.
Мастер неподалёку работает — Ринатом зовут. Его мастерская разместилась в старом автобусе — ПАЗике. Ринат только открылся в этом сезоне. Первый день работает и уже очередь из велосипедистов. Кому спицы подтянуть, кто с проколотым колесом, а кому и цепь поменять требуется. Ринат ещё преподаёт математику — репетиторствует. Но это по утрам. А ближе к обеду он открывает веломастерскую в ПАЗике.
— Сколько велосипедик будет стоит, — к мастерской подковылял дедушка с газетой.
Ринат в очередной раз отрывается от работы и выглядывает из двери ПАЗика.
— Не продаю велосипеды. Починить – пожалуйста.
— Ринат, тебе и правда, продажу пора открывать, — советует велосипедист из очереди.
— Нет, — мотает головой Ринат. — Я велосипеды люблю, а друзей – не продают. Вот так!
Мастер ловко крутит колесо, подвешенного к потолку велосипеда, снимает шину. К ПАЗику подруливают ребята на великах — велобанда.
— Ринат, Ринат, — галдят ребята и, побросав велосипеды, забегают в ПАЗик. — У тебя фонари есть?
Ринат смотрит на переминающегося от нетерпения владельца ремонтируемого велосипеда: и так слишком долго с колесом провозился. Виновато улыбается, откладывает колесо в сторону:
— Я сейчас…
Уходит к ребятам в дальний конец ПАЗика — на склад.
— Фонари есть. Вам какие?
Через минуту стороны расходятся довольные друг другом. Ребята прилаживают фонари к велосипедам, а Ринат возвращается к ремонту. Велосипедист поглядывает на часы.
— Это же дети, — поясняет Ринат, заканчивая работу.
Возвращает велосипед владельцу.
— Следующий кто?
На заднем колесе велосипеда установлена новая кассета звёзд. Цепь смазана и теперь вращается бесшумно. Вот и всё. Подготовка велика к сезону заняла пятнадцать минут и обошлась в 800 рублей.
Качу прочь из города. Сочувствую тем, кто вынужден оставаться в раскалённом солнцем каменном лабиринте. Прочь из города, на природу. Скорость. Мелькают начинающие зеленеть деревья. Пляшет тропинка под передним колесом — только успевай работать рулём — объезжать кочки да коряги. Насекомые ещё не появились. Зато какие трели, какие птичьи песни в лесу. Остановился и слушаю.
Выехал на просеку. Над головой потрескивает ЛЭП. Куда-то бегут по проводам электроны. Чтобы вращать, освещать, двигать, заряжать. И не ведают потребители энергии, через какие красивые места она пробежала, прежде чем попасть к ним в розетку.
Просека вывела на поле. Дым, пожар, запах гари. Поле горит! Да нет — шашлыки. Тёплая погода выгнала горожан к озеру — из-за дыма я его не сразу заметил. Традиция — жарить шашлыки на Первомай, ничего не поделаешь. То тут, то там вьются дымки от мангалов. За туристическими столиками расположились компании и семейства. Кто попроще, так просто на пледе, на берегу.
Просёлок плавно перешёл в асфальт. Нажимаю на педали. От скорости ветер свистит в ушах. Свист усиливается. Торможу. Всё равно свистит. Что такое?! Это свистит электричка. За рощей спряталась железнодорожная станция.
Гудок и сине-серые вагоны электропоезда набирают ход, выходят на перегон. От станции по тропинке тонкой струйкой потянулись деревенские — из города приехали. Уставшие, намотались за день, идут покачиваются, как пьяные.
Солнце нырнуло за здание депо, и над жестяным коньком засветился ореол. Смеркается, но тепло дня ещё не торопится уступать прохладе вечера. Эх, жаль: не забрать этот день с собой, не положить в копилку, не сфотографировать. Но ничего, будет ещё погода, и велопрогулки тоже будут. Хочется надеется на лучшее. Ведь лето только начинается.
В такой день хорошо отправиться на велопрогулку. Достать запылившийся за зиму велик, оттереть от пыли, подкачать шины. И дать, наконец, пробный круг вокруг дома.
— Трыть-трыть… — жалобно трещит трансмиссия.
— Что такое?!
— Неисправность.
— Откуда?! Ведь осенью всё было в порядке!
— …
Не должна техника стоять. Застоялась, и вот уже что-то трещит. Нужно срочно мастеру показаться.
Мастер неподалёку работает — Ринатом зовут. Его мастерская разместилась в старом автобусе — ПАЗике. Ринат только открылся в этом сезоне. Первый день работает и уже очередь из велосипедистов. Кому спицы подтянуть, кто с проколотым колесом, а кому и цепь поменять требуется. Ринат ещё преподаёт математику — репетиторствует. Но это по утрам. А ближе к обеду он открывает веломастерскую в ПАЗике.
— Сколько велосипедик будет стоит, — к мастерской подковылял дедушка с газетой.
Ринат в очередной раз отрывается от работы и выглядывает из двери ПАЗика.
— Не продаю велосипеды. Починить – пожалуйста.
— Ринат, тебе и правда, продажу пора открывать, — советует велосипедист из очереди.
— Нет, — мотает головой Ринат. — Я велосипеды люблю, а друзей – не продают. Вот так!
Мастер ловко крутит колесо, подвешенного к потолку велосипеда, снимает шину. К ПАЗику подруливают ребята на великах — велобанда.
— Ринат, Ринат, — галдят ребята и, побросав велосипеды, забегают в ПАЗик. — У тебя фонари есть?
Ринат смотрит на переминающегося от нетерпения владельца ремонтируемого велосипеда: и так слишком долго с колесом провозился. Виновато улыбается, откладывает колесо в сторону:
— Я сейчас…
Уходит к ребятам в дальний конец ПАЗика — на склад.
— Фонари есть. Вам какие?
Через минуту стороны расходятся довольные друг другом. Ребята прилаживают фонари к велосипедам, а Ринат возвращается к ремонту. Велосипедист поглядывает на часы.
— Это же дети, — поясняет Ринат, заканчивая работу.
Возвращает велосипед владельцу.
— Следующий кто?
На заднем колесе велосипеда установлена новая кассета звёзд. Цепь смазана и теперь вращается бесшумно. Вот и всё. Подготовка велика к сезону заняла пятнадцать минут и обошлась в 800 рублей.
Качу прочь из города. Сочувствую тем, кто вынужден оставаться в раскалённом солнцем каменном лабиринте. Прочь из города, на природу. Скорость. Мелькают начинающие зеленеть деревья. Пляшет тропинка под передним колесом — только успевай работать рулём — объезжать кочки да коряги. Насекомые ещё не появились. Зато какие трели, какие птичьи песни в лесу. Остановился и слушаю.
Выехал на просеку. Над головой потрескивает ЛЭП. Куда-то бегут по проводам электроны. Чтобы вращать, освещать, двигать, заряжать. И не ведают потребители энергии, через какие красивые места она пробежала, прежде чем попасть к ним в розетку.
Просека вывела на поле. Дым, пожар, запах гари. Поле горит! Да нет — шашлыки. Тёплая погода выгнала горожан к озеру — из-за дыма я его не сразу заметил. Традиция — жарить шашлыки на Первомай, ничего не поделаешь. То тут, то там вьются дымки от мангалов. За туристическими столиками расположились компании и семейства. Кто попроще, так просто на пледе, на берегу.
Просёлок плавно перешёл в асфальт. Нажимаю на педали. От скорости ветер свистит в ушах. Свист усиливается. Торможу. Всё равно свистит. Что такое?! Это свистит электричка. За рощей спряталась железнодорожная станция.
Гудок и сине-серые вагоны электропоезда набирают ход, выходят на перегон. От станции по тропинке тонкой струйкой потянулись деревенские — из города приехали. Уставшие, намотались за день, идут покачиваются, как пьяные.
Солнце нырнуло за здание депо, и над жестяным коньком засветился ореол. Смеркается, но тепло дня ещё не торопится уступать прохладе вечера. Эх, жаль: не забрать этот день с собой, не положить в копилку, не сфотографировать. Но ничего, будет ещё погода, и велопрогулки тоже будут. Хочется надеется на лучшее. Ведь лето только начинается.
Дверь не работает
В каждом деле, даже нелюбимом, можно найти что-то, что доставляет удовольствие
Электропоезд начал тормозить и люди потянулись к двери на выход. Дверной проём заслонил пожилой казах в железнодорожной форме. Лицо его было исполосовано морщинами. На пилотке сияла начищенная кокарда со скрещенными молотом и разводным ключом. Казах сдвинул пилотку набок, отчего приобрёл лихой вид.
— Нэ работаэт дверь, — прикрикнул он собравшимся выходить пассажирам. — Проходыте в следующий вагон.
Он махнул рукой в сторону хвоста поезда, но люди почему-то пошли в другую сторону, к голове состава.
Поезд остановился на станции. Двери — полуавтоматические. Чтобы открыть дверь нужно нажать на кнопку. Кнопки есть внутри снаружи поезда. Входящие жмут наружную кнопку, выходящие — кнопку в салоне вагона.
Люди шли по перрону, подходили к вагону и отчаянно жали кнопку, но дверь не открывалась. В других вагонах уже началась посадка. Казах скрестил руки, в дверное окно жестом показал: не работает. Люди заметили старания железнодорожника, разбежались в стороны, к другим дверям.
Состав отправился, и казах сел на ближайшее к двери кресло. При подъезде к следующей станции ситуация повторилась. Выходящих он направлял в другие вагоны. А входящим, отчаянно колотившим по кнопке, жестами показывал, что входить нужно в другие двери.
— Эй-эй-эй, — кричал казах, как в степи. — Нэт, нэт. Нэ работаетэ! Туда, туда.
В вагоне люди оборачивались на крики. Казах виновато улыбался, щурился и без того узкими глазами. Из-за этого, его плоское лицо походило на танк с двумя глазами-амбразурами и курносой пушкой — носом.
— Сломалася, сломалася дверь, — пояснял он.
Обыкновенный лист бумаги, карандаш и две полоски скотча способны выполнить работу, которой был занят казах-железнодорожник. Казалось, казаху нравилось руководить, регулировать, кричать и жестикулировать. Восточные люди любят общение и трепетно к нему относятся. А главное, умеют получать удовольствие от общения. Вот и железнодорожник, как человек восточный, радовался минутам случайного разговора, объяснял пассажирам, почему не работает дверь.
Проходящий по вагону охранник заметил дежурившего у неисправной двери казаха.
— Ты чего здесь стоишь? — с удивлением уставился он на железнодорожника.
— Дверь не работает, — в очередной раз с расстановкой повторил казах. — Принеси бумагу.
— Объявление написать? — спросил охранник.
— Нет. Заявку. Чтобы дверь в депо починили.
Охранник ушёл, а казах продолжил регулировать потоки входящих и выходящий граждан. Лишь когда поезд подъезжал к конечной станции, на неисправной двери появился тетрадный листок. Он был прилеплен к стеклу жевательной резинкой. На листке детской рукой цветными карандашами было написано: «Дверь не работает».
— Нэ работаэт дверь, — прикрикнул он собравшимся выходить пассажирам. — Проходыте в следующий вагон.
Он махнул рукой в сторону хвоста поезда, но люди почему-то пошли в другую сторону, к голове состава.
Поезд остановился на станции. Двери — полуавтоматические. Чтобы открыть дверь нужно нажать на кнопку. Кнопки есть внутри снаружи поезда. Входящие жмут наружную кнопку, выходящие — кнопку в салоне вагона.
Люди шли по перрону, подходили к вагону и отчаянно жали кнопку, но дверь не открывалась. В других вагонах уже началась посадка. Казах скрестил руки, в дверное окно жестом показал: не работает. Люди заметили старания железнодорожника, разбежались в стороны, к другим дверям.
Состав отправился, и казах сел на ближайшее к двери кресло. При подъезде к следующей станции ситуация повторилась. Выходящих он направлял в другие вагоны. А входящим, отчаянно колотившим по кнопке, жестами показывал, что входить нужно в другие двери.
— Эй-эй-эй, — кричал казах, как в степи. — Нэт, нэт. Нэ работаетэ! Туда, туда.
В вагоне люди оборачивались на крики. Казах виновато улыбался, щурился и без того узкими глазами. Из-за этого, его плоское лицо походило на танк с двумя глазами-амбразурами и курносой пушкой — носом.
— Сломалася, сломалася дверь, — пояснял он.
Обыкновенный лист бумаги, карандаш и две полоски скотча способны выполнить работу, которой был занят казах-железнодорожник. Казалось, казаху нравилось руководить, регулировать, кричать и жестикулировать. Восточные люди любят общение и трепетно к нему относятся. А главное, умеют получать удовольствие от общения. Вот и железнодорожник, как человек восточный, радовался минутам случайного разговора, объяснял пассажирам, почему не работает дверь.
Проходящий по вагону охранник заметил дежурившего у неисправной двери казаха.
— Ты чего здесь стоишь? — с удивлением уставился он на железнодорожника.
— Дверь не работает, — в очередной раз с расстановкой повторил казах. — Принеси бумагу.
— Объявление написать? — спросил охранник.
— Нет. Заявку. Чтобы дверь в депо починили.
Охранник ушёл, а казах продолжил регулировать потоки входящих и выходящий граждан. Лишь когда поезд подъезжал к конечной станции, на неисправной двери появился тетрадный листок. Он был прилеплен к стеклу жевательной резинкой. На листке детской рукой цветными карандашами было написано: «Дверь не работает».
Сосульки
В Питере сосульки называют сосулями. Они опасны: падают в самый неожиданным момент
Обледенелая асфальтовая дорожка протянулась вдоль старинного трёхэтажного дома. Оконные проёмы с сандриками, скатная крыша, водосточные трубы по углам. А главное, парапет нависает над поребриком. На нём, как на выставке скульптур, выстроились в ряд сосули самых разных форм и размеров. На углах собрались просто огромные — сдвоенные и даже строенные.
Сосули имеют обыкновение падать. И если фрукты опадают с дерева по мере созревания, то сосули летят вниз в самый неожиданный момент. Они падают от рокота проезжающего грузовика, когда крышу садится стая ворон, при потеплении или морозе. И бог знает от чего ещё. Часто, сами по себе, потому что пора пришла.
В особые дни сосулепада ходить этим путём опасно. Об этом говорят хрустящие под ногами опавшие сосули и красная лента, натянутая поперёк дорожки меж деревьев. Её вывешивает дворник, чтобы предупредить прохожих: здесь опасно.
Сосули имеют обыкновение падать. И если фрукты опадают с дерева по мере созревания, то сосули летят вниз в самый неожиданный момент. Они падают от рокота проезжающего грузовика, когда крышу садится стая ворон, при потеплении или морозе. И бог знает от чего ещё. Часто, сами по себе, потому что пора пришла.
В особые дни сосулепада ходить этим путём опасно. Об этом говорят хрустящие под ногами опавшие сосули и красная лента, натянутая поперёк дорожки меж деревьев. Её вывешивает дворник, чтобы предупредить прохожих: здесь опасно.
На парадной стене дома предусмотрена специальная конструкция — металлические барьеры на скрипучих ржавых петлях. В обычном состоянии они покоятся вдоль стены. Но в дни опасности дворник открывает их так, что барьеры выдаются из дома, не позволяя подойти близко. Они и предупреждают об опасности: барьер выдвинут — иди стороной, по проезжей части, где несётся поток авто.
В столице такую конструкцию с барьерами встретишь нечасто. Вот в Питере — другое дело. В городе почти весь центр — скатные крыши. Петербуржцам не привыкать защищаться от атак с воздуха: падающих сосулей и сходящего с крыш снега.
В столице такую конструкцию с барьерами встретишь нечасто. Вот в Питере — другое дело. В городе почти весь центр — скатные крыши. Петербуржцам не привыкать защищаться от атак с воздуха: падающих сосулей и сходящего с крыш снега.
Майский снег
11 мая. Москва. Крупными хлопьями валит снег. Снег!
В 2015 году под Красноярском меня подвозил дальнобойщик. Местный парень, сибиряк. Дорогой разговорились. На непогоду он не жаловался, но заметил, что климат в последнее время перекосило. Он так и сказал: «перекосило».
«Вторую зиму 5-10 градусов мороза держится. Для Сибири это тепло. Бывает, трещит минус тридцать пять. Но недолго, недельку, и снова минус пять. А Европу, напротив, снегом засыпает, морозы. То в Африке снег, то в штатах..."
За год или два до этого на Первомай в Москве валил снег. Со временем перекос увеличился — теперь снегопад в середине мая. Если так дальше пойдёт, в июне будем снеговика лепить.
«Вторую зиму 5-10 градусов мороза держится. Для Сибири это тепло. Бывает, трещит минус тридцать пять. Но недолго, недельку, и снова минус пять. А Европу, напротив, снегом засыпает, морозы. То в Африке снег, то в штатах..."
За год или два до этого на Первомай в Москве валил снег. Со временем перекос увеличился — теперь снегопад в середине мая. Если так дальше пойдёт, в июне будем снеговика лепить.
Электричка и ветер
Когда кажется, что ничего не происходит, на самом деле, происходит нечто особенное
Электричка летела по прямой. А навстречу — железнодорожный ветер. Он нёс запахи тёплого электричества и мёрзлой стали, вперемешку с колючими снежинками. Ветер застревал в старых вагонных рамах, бился, свистел. Изо всех сил трепал скотч, которым заботливые железнодорожники проклеили рамы от сквозняков. Из-под скотча искрящимся фонтаном влетела в тепло стая снежинок. Какое-то время покружилась в воздухе и осела на стекле микроскопическими каплями.
А электричка всё неслась и неслась. Она не делала остановок. Станций на пути нет — длинный прямой перегон. Лишь две полоски сверкающей из-под снега стали, гудящий электрический провод над вагоном, ветер. И больше ни-че-го.
А электричка всё неслась и неслась. Она не делала остановок. Станций на пути нет — длинный прямой перегон. Лишь две полоски сверкающей из-под снега стали, гудящий электрический провод над вагоном, ветер. И больше ни-че-го.
Весенняя непогодица
Для весенней природы, дождь — долгожданное событие
Собирался, собирался и к вечеру всё-таки заморосил дождь. Окропил долгожданной влагой безлиственные ветки деревьев, голую, без единой травинки землю.
Небо потемнело. К горизонту потянулись бесконечные улицы серых туч. Воздух напитался дождевой влагой. Казалось, небо опустилось, провисло под тяжестью скопившейся дождевой воды. Выпуклая вниз до самой земли туча, как пузо огромного серого кота — пушистая и мягкая. Туча ползла мимо, цепляясь нижней кромкой за столбы ЛЭП, печные трубы, кроны сосен.
Где-то в недрах тучи загудели авиационные двигатели. Шум нарастал. Неожиданно из серой массы вынырнул ослепительно-белый фюзеляж самолёта. Огни-стробоскопы бликовали на блестящей обшивке. Спустя мгновение, самолёт исчез. Лишь удаляющийся гул говорил о том, что он повернул левым бортом. Пилот решился зайти на посадку при такой погоде. Пролетевший лайнер будто проткнул тучу. И в образовавшуюся дыру с неба хлынул тёплый весенний дождь.
Небо потемнело. К горизонту потянулись бесконечные улицы серых туч. Воздух напитался дождевой влагой. Казалось, небо опустилось, провисло под тяжестью скопившейся дождевой воды. Выпуклая вниз до самой земли туча, как пузо огромного серого кота — пушистая и мягкая. Туча ползла мимо, цепляясь нижней кромкой за столбы ЛЭП, печные трубы, кроны сосен.
Где-то в недрах тучи загудели авиационные двигатели. Шум нарастал. Неожиданно из серой массы вынырнул ослепительно-белый фюзеляж самолёта. Огни-стробоскопы бликовали на блестящей обшивке. Спустя мгновение, самолёт исчез. Лишь удаляющийся гул говорил о том, что он повернул левым бортом. Пилот решился зайти на посадку при такой погоде. Пролетевший лайнер будто проткнул тучу. И в образовавшуюся дыру с неба хлынул тёплый весенний дождь.
Другие вагоны Отстоя